Крестьянские восстания в Советской России (1918—1922 гг.) в 2 томах. Том второй - Пётр Фёдорович Алёшкин

белых войск окажутся бесхозяйными, показательные хозяйства и поля, племенные рассадники, питомники плодовых деревьев и прочие агрикультурные предприятия прежней Советской власти переходят полностью в распоряжение земельных отделов или уездных земств на местах. 6) Использование настоящего постановления возлагается на земельные отделы, а где таковых не имеется, впредь до их возникновения, на волостные и уездные земства»[176]. Как и в случае с армией Деникина, земельный проект на Северо-Западе ожидала печальная участь: белогвардейская армия Юденича в походе на Петроград в ноябре 1919 г. потерпела поражение, ее остатки отступили в Эстонию.

Главнокомандующий Русской армией генерал Врангель, последний главком Белого движения, проявил себя в качестве резкого критика деникинской политики (соответственно и Колчака как Верховного правителя), подчеркивая просчеты генерала Деникина. Главная ошибка последнего, по оценке Врангеля, заключалась в том, что земельный вопрос как «гордиев узел» лишь бесконечно обсуждался в комиссиях деникинского правительства, но сам Деникин так и не решился на земельную реформу. Несостоятельная политика Деникина, по определению Врангеля, являлась, по аналогии с армией, «добровольческой». «Надо думать, – писал позднее Врангель, – будь эти условия сближения дела армии с желаниями крестьянства налицо в те дни, когда русская армия победоносно шла к Москве и освобождена была уже от красного ига половина русской земли, общий ход белого Движения был бы иной… И как знать, может быть, дни Советской власти были бы сочтены!»[177].

Аналогичную оценку высказывал также председатель Таврической губернской земской управы князь В. А. Оболенский. Попытка Врангеля «круто повернуть курс политики южно—русской власти в земельном вопросе, хоть и запоздалой, земский правитель придавал масштабное значение: «…Если бы земельный закон, хотя бы в том виде, в каком он был издан генералом Врангелем 25 мая 1920 года, был издан генералом Деникиным 25 мая 1918 года, результаты гражданской войны были бы совсем другие. Если без земельного закона, в атмосфере ненависти всей крестьянской массы, Добровольческая армия при помощи английских пушек и танков докатилась до Орла и Брянска, то с земельным законом, который привлек бы крестьянские массы на ее сторону, она наверное дошла бы до Москвы»[178].

Объявленный правителем России, Врангель предпринял попытку привлечь на сторону белой Русской армии российское крестьянство. Для этого он предложил собственный вариант решения земельного вопроса, имевшего «исключительное психологическое значение»: в рядах обеих противоборствующих сторон сражались мобилизованные крестьяне. Для опоры власти на широкие крестьянские массы, по словам Врангеля, главному оплоту русской государственности и армии, нужно было ясный и твердый закон о земле, отвечающий желаниям и чаяниям крестьянства. Врангелевский закон о земле декларировал решительный поворот в земельной политике южно—русской власти, которая стала искать опору в крестьянстве, преимущественно в средних и зажиточных его слоях.

Цель аграрной реформы виделась Врангелю в том, чтобы «наибольшее количество земли могло бы быть использовано на правах частной собственности теми, кто в эту землю вложил свой труд». Крупное землевладение признавалось отжившим свой век, будущность России отдавалась крестьянину—собственнику. Врангель отдал приказ об образовании в Симферополе комиссии по разработке земельного вопроса под председательством Г. В. Глинки. Комиссии были предложены Врангелем «руководящие начала»: вся пригодная к обработке земельная площадь должна быть полностью использована; землей должно владеть на правах установленной частной собственности возможно большее число лиц, способных вкладывать в нее свой труд; государство определялось в качестве посредника для расчетов между землевладельцами; все наделяемые землей землепашцы должны получить ее в законном порядке – в собственность за выкуп; создать для осуществления реформы на местах органы земского самоуправления и привлечь к участию в них самих крестьян[179]. Наспех собранную комиссию Глинки составили представители различных политических взглядов – от консервативных до кадетских и правоэсеровских[180].

20 мая 1920 г. было обнародовано воззвание Врангеля «к русским людям», в котором заявлялась цель: борьба за то, чтобы крестьянин, приобретая в собственность обрабатываемую им землю, занялся бы мирным трудом; чтобы русский народ сам выбрал бы себе Хозяина. Приказ «правителя и главнокомандующего Вооруженными Силами на Юге России», подписанный в тот же день, 20 мая, призвал русский народ на помощь белой армии. Дух приказа содержался в лозунге: «Народу – земля и воля в устроении государства». Объявлялось о подписании закона о волостном земстве[181] и восстановлении земских учреждений в занимаемых армией областях; о передаче казенной и частновладельческой земли сельскохозяйственного пользования распоряжением самих волостных земств обрабатывающим ее хозяевам. Как и в воззвании, провозглашалось: «Земле – волею народа поставленный Хозяин»[182]. Обращение было обнародовано 25 мая – ко времени издания приказа о земле[183].

В качестве председателя врангелевского «Правительства Юга России» был привлечен прибывший в мае из Парижа А. В. Кривошеин, ближайший помощник Столыпина в проведении аграрной реформы. Кривошеин и Глинка, основные творцы врангелевской реформы, на основе собственного опыта создания слоя «столыпинских крестьян» изначально ориентировались на зажиточное крестьянство («трудовое, но крепкое земле крестьянство»): организовать, сплотить и привлечь крепких сельских хозяев к охране государственности. По характеристике члена комиссии по разработке земельной реформы В. А. Оболенского, Кривошеин был «человек, искренне и горячо любящий Россию». Это был «человек большого ума, лучше многих понимавший всю глубину происходивших в русской жизни изменений и ясно представлявший себе, что возврата к прошлому нет. Но… он все—таки был плоть от плоти бюрократии старого режима. Головой он понимал, что нужны новые методы методы управления, в смысле упрощения административного аппарата, предоставления больших прав самоуправлениям, демократизации отношения. власти к населению и т. п. Но долгая бюрократическая служба создала в нем известные привычки и связи с определенным кругом людей»[184].

Врангель особо подчеркивал важность психологического воздействия на крестьянские массы, чтобы вырвать из рук красных главное орудие пропаганды против белой армии и белого движения: цель белых – восстановление помещичьих прав на землю и месть за их нарушение[185]. Таким образом, повторялись установки столыпинской реформы, направленные на преодоление отжившего помещичьего землевладения и создание условий для развития капиталистических по содержанию отношений в деревне.

Кривошеин настоял на придании, по его оценке, несовершенному закону, созданному в спешном порядке в условиях Гражданской войны, особой формы Приказа о земле, а посреднические земельные комиссии посоветовал назвать земельными советами. 25 мая 1920 г. был обнародован Приказ о земле и приложений к нему – Правил о передаче распоряжением правительства казенных государственных, земельного банка и частновладельческих земель сельскохозяйственного пользования в собственность обрабатывающих землю хозяев, Временного положения о земельных учреждениях. Правительственное сообщение по земельному вопросу разъясняло условия и причины издания земельного закона, его содержание и значение. Придавая земельному вопросу «исключительное значение для войск и населения», Врангель решил приурочить обнародование Приказа о земле к началу наступления войск. Он требовал принять меры к широкому ознакомлению крестьянства с Приказом о земле. Оценка приказа выражалась в следующих словах главкома: «Армия должна нести крестьянам землю на штыках – вот психологическое значение приказа»[186].

Амбиции правителя государством (в реальности – осколком бывшей Российской империи) подвигли Врангеля придать указанным законам легитимный характер. С этой целью Приказ о земле, Правила и Временное положение были обнародованы указом так называемого Правительствующего Сената[187] – по сути, декоративного органа, заседавшего в то время в Ялте. Указ Сената объявил: «Приказ правителя, облеченного всею полнотою власти, передает землю трудящимся хозяевам в вечную наследственную собственность, но не даром, а за выплату государству стоимости ее для расчетов с собственниками отчуждаемых земель. Такой путь перехода, распределения и укрепления земельных угодий отвечает правовым понятиям народа и соответствует историческому развитию земельного законодательства Верховной властью. Отныне в деревне должен установиться твердый земельный порядок и хозяйственная обеспеченность жизни трудящихся на земле, а самый закон будет осуществляться при ближайшем участии сельских хозяев, под высшим контролем правителя и главнокомандующего. Закон земельный направлен к общему благу государства, и на нем будет строиться экономическая мощь России. Споры, неудовольствия, раздоры вокруг земельного вопроса должны смолкнуть. Каждый верный сын нашей многострадальной Родины не из-за страха, а по долгу совести обязан отдать свои силы и знания и поступиться своими личными интересами, всемерно помогая правителю